Золотая свирель - Страница 114

114

— Бабки…

Я вспомнила старую Левкою. В Лещинке поговаривали, что бабка моя ведьма, но какая же она ведьма? Уж я-то точно знала — не ведьма она, знахарка, старуха-бормотунья, травки понимала, болячки заговаривала, сглаз снимала, скотину находила. Родам помогала. Церковь посещала! Какая же она ведьма? Что она знала о волшбе? Да ничего, почитай… В каждой деревне были бабки вроде Левкои. Слухи о них всякие ходили, но что-то не верится, что хоть одна была настолько сведуща в магии.

В магии Ама Райна сведуща была. Интересно, куда она подевалась? Каланда умерла, а вот куда исчезла великолепная госпожа Райнара? Неужели тоже умерла? Магичка, эхисера — просто так взяла и померла? Или… ее тоже убили?

Может, и Каланду убили?

Может, эта вражда давняя, оттуда идет, еще с каландиных времен?

Оказалось, что мысли Кукушонка весьма созвучны моим собственным. Он вдруг посветлел лицом и заявил:

— Ты ж говорила, что Мораг сама колдунья! Ты ж вчера мне это говорила!

— Да, — я кивнула. — Похоже, здесь собака и зарыта. И копать надо именно отсюда и именно в этом направлении. Пойдем.

— Копать? Куда?

— Сперва на остров, потом в город. Я должна увидеться с королем.

— Господи помилуй, с королем-то зачем?

— А! Сейчас расскажу. У меня тоже приключение было. Не слишком приятное.

Пока мы переплывали в лодочке на остров, я добралась в своем рассказе до великой битвы Мораг и Малыша. На острове Ратеру пришлось обождать, подпрыгивая от нетерпения, пока я ходила в грот за мертвой водой (надо сказать, что скала поддалась мне сразу, разомкнулась шатром и пропустила меня, мне даже не пришлось думать о войлоке и иных гранях реальности… вопрос: это только со скалой я нашла общий язык или теперь смогу сквозь стены проходить?). В гроте я прихватила несколько монет, кроме того, сняла разорванное платье и натянула белое. Платье, конечно, могут узнать, но не сверкать же голыми коленками на людях? Меня в подобном отрепье в замок не пустят! На всякий случай я взяла с собой зеленый плащ, в нем, правда, жарковато на солнце, но дело к вечеру, преживу.

В лодке мы перекусили ратеровыми запасами, и я завершила рассказ. Гаэт в этом рассказе превратился просто в знакомого странствующего рыцаря, совершенно случайно натолкнувшегося на нас с принцессой в лесу.

Я не ожидала, что Ратер настолько близко к сердцу примет всю эту историю. Он сник, скуксился, отложил недоеденный хлеб и взялся за весла. Перестал отвечать на вопросы. Я так и не поняла, что его особенно задело — то, что принцесса получила такие жуткие увечья или то, что прекрасный и таинственный мантикор оказался кровожадным чудовищем.

Мне же ни то, ни другое не казалось сейчас чем-то непоправимым. Конечно, мертвая вода не восстановит ослепленные глаза… хотя чем черт не шутит? Ну, не сразу, за несколько лет… если они, глаза эти, не вытекли только. Но, может, как раз глаза-то и не задеты, они же в глазницах, довольно глубоко, я однажды видела такой шрам — бровь рассечена, щека рассечена — а глаз цел! Вон и Гаэт не стал ковыряться в глазницах, вино штука едкая, и глазам скорее навредит, чем поможет.

Ратер высадил меня недалеко от порта. Я велела ему сидеть здесь, в камышах, тихо как мышка. Потребовала дать слово, что он не попытается искать встречи ни с отцом, ни с кем из знакомых. Кукушонок слово дал без лишних разговоров. Было видно, что сейчас ему требуется побыть одному, и никаких авантюр он предпринимать не собирается. С тем я его и оставила.

Я накинула плащ, натянула капюшон, взяла флягу и пошла. Пересекла город, ни на что не отвлекаясь. Надо бы купить еды в грот, но это потом, на обратном пути. Надо бы повидать Пепла, зайти к Эльго, поблагодарить обоих, но это тоже на обратном пути. Потом. Все потом.

К замку вела дорога, вырубленная в скале. Широкая каменная дорога зигзагом поднималась над городом, разворачивая панораму крыш и улиц, округлый многоугольник стен, широкую ленту реки, противоположный плавно поднимающийся берег, светлый шнур Юттского тракта, а там, на западе, меж волнами синего леса, если глаза меня не обманывают, можно было углядеть красные крыши Нагоры.

Где-то за полторы сотни шагов до ворот поперек дороги возвышалось забавное здание, похожее на очень маленькую крепость. Я его не помнила. Наверное, его построили уже после меня, то есть оно относительно новое. В здании тоже были ворота, сквозные, распахнутые настежь. Перед воротами томились два стражника, один рыжий, другой в шлеме. Я выбрала рыжего:

— Доброго дня, господин страж.

— Иди на рынок, женщина, — он даже не посмотрел на меня. — Здесь не торгуют.

— Мне нужно увидеть Ютера, лекаря из замка. Я отблагодарю.

Золотая авра легла стражнику в ладонь.

— И тебе доброго дня, прекрасная госпожа! Конечно же проходи, и пусть тебе сопутствует удача.

Как хорошо, что я догадалась взять денег! Только вот останется у меня хоть один золотой, чтобы потом купить еды в городе? Там еще ворота впереди, да еще один или два придется сунуть слугам, чтобы отвели меня к Ю… Тут золото не разменивают, отдала — значит отдала.

Собственно, так и получилось. Потратив четыре авры, я оказалась в темной передней комнате лекарских покоев, а служанка в красивом платье ушла за гобелен, чтобы вызвать его ко мне.

Ю долго не было, потом он явился. Бледное лицо, рукава засучены. Поглядел на меня без восторга:

114