Золотая свирель - Страница 241

К оглавлению

241

И, пожалуй, только один человек на свете поблагодарит меня за учиненное безобразие. Бесценное наше высочество. Хорошо, что ее там не было. Она бы добавила масла в огонь.

Дай Бог ей всяческой удачи, и с отцом, и с братом… и вообще.

Хм, и куда я теперь пойду?

Я взглянула на Амаргина. Он нагнулся, выдернул из-под меня свой черный плащ, встряхнул его — и накинул мне на плечи. Сел рядом, приобнял жесткой жилистой рукой.

— Спасибо тебе, — сказал он, — за Малыша. Это была задача, о которой я тебя просил, и ты с ней справилась. Кто знает, смогли бы мы с Враном сделать то, что удалось тебе. Что до меня, так я са-а-авсем в этом не уверен.

— А во мне был уверен?

— Не сомневался. Вот ни на столечко. — Он показал мне кончик пальца. — Вран сомневался, а я — нет. Ха, мы еще покажем этим бессмертным!

— А то я мало насмотрелся, — хмыкнул Эрайн. — И что за дурацкое прозвище — «бессмертные»? Это Вран, что ли, выпендривается? Доберусь, уши накручу.

— Сделай милость. — Амаргин ехидно осклабился. Потом посмотрел на меня. — Лесс, у тебя есть какие-нибудь мысли о дальнейшем? Оставаться в Амалере…

— Сама знаю. Мысли у меня есть. Много мыслей. Я хочу вернуться в Сумерки, к Ирису. Нет. Я хочу найти Ириса, где бы он ни был.

— Вот это, — кивнул Амаргин, — правильная постановка вопроса и прекрасная цель. И как ты собираешься этой цели достигнуть?

Надо идти… ни налево, ни направо, ни вверх, ни вниз, ни в Сумерки, ни в Полночь, надо идти — к нему. Не дорога ведет тебя, а ты идешь по ней. А по пути…

— Сперва я зайду в один вербеницкий монастырь и узнаю, что случилось с Идой Омелой, моей матерью. Возможно, она еще жива. Потом…

— Потом зайдем в Холодный Камень, — подхватил Эрайн. — И узнаем, как устроился Ратер Кукушонок, повелитель чудовищ. К этому времени, я надеюсь, он со своим сэном уже вернется в перрогвардскую крепость.

— Ты идешь со мной?

Я вытаращила глаза. Эрайн ухмыльнулся, показав белые-белые зубы.

— А ты против?

— Нет, я очень рада, но…

— Тогда не вижу причин отказываться от моего общества.

Тьма меня побери, Лессандир, ты мне не чужая!

Да… Правда. Просто, я не ожидала.

Очень зря.

Эрайн, я… ты такой… Ладно, потом.

Потом, потом, — тон его беззвучного голоса заметно потеплел.

— Скоро совсем стемнеет. — Эрайн поднялся во весь свой немалый рост, тряхнул серебрящейся в сумраке гривой. Такой знакомый жест, мне даже показалось, что воздух отозвался звоном сотни отточенных лезвий. — Если мы не собираемся здесь ночевать, то можно успеть добраться до какой-нибудь деревни.

— Хррр! Уаааау! — сказали снизу. На земле, привалившись к амаргиновым ногам, сидел черный пес и сонно тряс головой.

Эльго, оказывается, дрых все время, пока мы болтали.

— Уходите? — Он разлепил глаз и стрельнул в нашу сторону малиновым лучом. — Проводить вас, что ли? А то тут кто-то боялся по мостку ходить.

— Эльго. — Я присела на корточки и обняла пса. — Ничего я теперь не боюсь. Передавай привет Эльви. Я зайду как-нибудь.

Меня лизнули в нос, я встала.

— Амаргин. А ты… здесь остаешься?

— Я всегда с тобой. — Он притянул меня к себе и крепко обнял. — Слышишь? Я был с тобой, и буду с тобой, покуда ты нуждаешься во мне. А когда прекратишь нуждаться — в тебе буду нуждаться я. Так что нам еще долго друг другу надоедать придется. Ничего? Выдержишь?

— Ну я же когда-то согласилась. Потерплю. Послушай. — Я взяла его за руки. — У меня к тебе просьба. Я знаю, что маг должен сам выполнять то, что он хочет…

— Но бывают просьбы, в которых нельзя отказывать. Говори.

— Корвита. Невеста Найгерта. Она была лишена гения, ну, той сущности, которую Вран называет «паразитом». Она была волшебницей и потеряла силу. Прошу тебя, помоги ей. Ты понимаешь…

— Понимаю. Хорошо, посмотрю, что можно сделать. А вы идите уже. Денег я Малышу дал, на первых порах хватит, а там сами крутитесь. И… я не прощаюсь, ученица.

— И я не прощаюсь, — заявил грим, махая в полумраке хвостом.

И я тоже не стала прощаться. Ни с кем и ни с чем.

Даже с Амалерой. Еще чего! Весь мир — мой.

Увидимся!


В тексте использованы стихи Эринны Дэль Бродской и стихи Татьяны Головкиной aka Лас.

Кроме того, сцена суда в одноименной главе написана Эринной Бродской.

Также испльзованы стихи испанского поэта Сан Хуана де ла Круса (!San Juan de la Cruz, indulteme a vuestra merced por favor!)

Могила «Живые» существует на самом деле. По крайней мере, существовала — на кладбище Старого Изборска, лет пятнадцать назад :)

241