Золотая свирель - Страница 40

Я ощутила боль и моментальное проникновение, будто змея скользнула в трещину в черепе. В долю мига все внутри у меня, включая кости, мозги и кишки, было покромсано и превращено в фарш, и только кожа сохранила внешнюю форму и не позволила мне разлиться у него под ногами лужей слизи. В следующее мгновение все внутренности оказались на месте, а в голове возникла легкость и гулкая пустота. Я не успела ни охнуть, ни вскрикнуть, ни потерять сознания. Я бы с удовольствием потеряла его сейчас, но волшебник выпустил мой подбородок и ткнул пальцем в переносицу, сделав это невозможным.

— Ох, Вран, — пробормотал у меня за спиной Ирис. — что же ты творишь…

Волшебник отодвинулся, глядя на меня с недоверием. Он молчал, поджав губы. Кожа у него была очень смуглая, такого странного оттенка темной, чуть запыленной листвы в разгар лета. Иззелена-смуглая и необычайно чистая кожа, благородный металл без полировки. Резкое, яростное лицо немыслимой красоты. От взгляда на него захватывало дух и бегали по спине мурашки. Впрочем, я уже не понимала, красив этот Вран или безобразен — такую едва сдерживаемую неистовую силу излучало его большое тело и его дикие, черные, лишенные малейшего проблеска глаза.

— Итак, — оказалось, что второй волшебник, человек, неслышно подошел к нам. — Что ты теперь скажешь?

— Ничего нет, — сквозь зубы буркнул Вран, и зубы эти жутковато вспыхнули. — Странно.

— Я же говорил!

Руки Ириса легли мне на плечи, прохладной тенью коснулись обожженной кожи. Я воспряла, как засыхающее растение, опущенное в воду.

— Как тебя зовут, девочка? — спросил человек.

— Леста, — пролепетала я.

На фоне высоченного Врана человек выглядел бледно. На полголовы ниже его, в бесформенном длинном балахоне, в тяжелом плаще, скрывающем фигуру. Но все равно было видно, что плечи у него узковаты, а открытые кисти рук слишком худы и похожи на птичьи лапы. Северянин с землистым лицом. Возраст его был совершенно не определяем.

— Меня зовут Амаргин, а этого громилу — Вран. — Я снова увидела спокойную приветливую улыбку, и мне сразу стало легче. — Он на самом деле вполне сносен, если не унюхает где-нибудь себе врага, а в тебе он врага не унюхал, так что бояться его нечего. Ты можешь вспомнить как попала сюда?

— Меня связали и бросили в реку, — ответила я. — Я вообще-то умею плавать, но не в связанном виде. Я захлебнулась. Больше ничего не помню.

Во мне обнаружилась храбрость, но только потому, что Ирис стоял за спиной и сжимал мои плечи. Мне страшно хотелось прислониться к нему, но такая фамильярность не понравилась бы волшебникам, и, скорее всего, самому Ирису тоже.

— А кто тебя бросил в реку? — продолжал допрашивать человек по имени Амаргин.

— Священник из Андалана. Помощник Его Преосвященства епископа Ганора.

— Это была казнь?

— Это называлось — "испытание водою". Проверяли, ведьма я или нет.

— А ты ведьма?

— Нет! Я знахарка, лекарка, — я потупилась. — Была… вообще-то меня за дело бросили. Я виновата.

— Вот как? И в чем же?

— Из-за меня пропала королева Каланда. Я не смогла ее вернуть. Я вообще не поняла, что случилось.

— Каланда? — переспросил Вран.

Они с Амаргином переглянулись и Амаргин кивнул.

— Знаете что, господа, — заявил он. — Мы с нашей гостьей погуляем тут, по бережку, хорошо? Я думаю, ей легче будет поведать все своему, так сказать, соплеменнику. Пойдем, голубушка.

Он протянул мне руку.

— Амаргин! — беспокойно окликнул Ирис.

— Все в порядке, Босоножка. Мы поговорим и вернемся.

Волшебник ухватил мою ладонь и повлек меня мимо высоких камней на длинный песчаный пляж.

Я оглянулась. Вран стоял рядом с Ирисом, возвышаясь над ним как скала над цветком, и что-то ему втолковывал. А тот слушал молча, опустив голову.

— Они правда братья? — спросила я.

— Правда. — Волшебник Амаргин грустно усмехнулся. — Был еще старший, Шелари, и он не походил на этих двух. Воин, маг и музыкант, три брата, и такие разные. Впрочем, я уже сочиняю. Ирис никогда не видел старшего, он родился после того как погиб Шелари.

— Погиб?

Здесь тоже случается смерть? Здесь, за пределами мира?

Амаргин будто прочел мои мысли:

— Мы, люди, называем их бессмертными, но мы ошибаемся. Смерть, как и тараканы, встречается повсюду. — Он с мудрым видом поднял тонкий, как щепка палец, помедлил, озабоченно осмотрел его со всех сторон и вытер о плащ. — А также мусор, мыши, крысы и кошки. Все эти явления черезвычайно загадочны. Особенно тараканы. Но мы разговариваем сейчас не о них, а о тебе. Ты проникла с той стороны на эту. Как тебе это удалось?

— Не знаю, — сказала я. — Поверь мне — не знаю…

— Леста!

Он окликнул меня с порога — полуденное солнце било ему в спину, превращая вихрастую рыжую голову в настоящий костер. Я приветливо махнула рукой.

Ратер подошел и недоуменно нахмурился на моего собеседника. Пепел не спешил представляться. Он взглянул на Кукушонка, на меня, а потом скромно опустил глаза и уставился в свою пустую кружку.

— Это Пепел, певец и странник, мастер школы "сухой ветки", — раз они оба не почесались, я посчитала своим долгом объяснить молодым людям, кто есть кто. — Это Ратер Кукушонок, его отец держит паром через Нержель.

— Нам пора, — мрачно заявил Кукушонок. — Еще надо в "Колесо" зайти.