Золотая свирель - Страница 64

— Чешется, — пожаловалась я, пытаясь соскрести с щеки заскорузлую корку.

— Сейчас умоешься… не повезу же я тебя в город с такой физиономией… Иди сюда. Вот таз, вот щетка, сейчас воды принесу.

Ютер погремел чем-то у меня за спиной. Принес кувшин.

— Подставляй руки. Волосы бы подобрала… давай я придержу. — Он сгреб мои волосы одной рукой, чтобы не намокли, а другой продолжал наклонять кувшин. — Давай-ка рассказывай, как тебе удалось справиться с морским дегтем. Хватает четверти драхмы, чтобы отправить человека на тот свет. Собственно, Мораг и царапины бы хватило.

— Думаю, ты прав, господин. В том смысле, что у принцессы здоровье железное. То, что она выжила — по большей части ее заслуга, не моя. Она правда ломает пальцами подковы?

— Правда. Она может одним пинком вышибить дверь, может повалить наземь скачущую лошадь. Она сильнее любого из мужчин, которых я видел. Неужели до Ракиты не доходили слухи о нашей миледи?

— Если всем слухам верить…

— И то правда. Ты где-то училась?

— Немного. Совсем чуть-чуть.

— Кстати, назовись. Я прослушал твое имя.

— Леста.

— Леста? Хм… На вот, вытирайся.

Ютер отпустил мои волосы и вышел из-за ширмы. Я окунулась лицом в чистое полотенце.

— А ответь мне, Леста на такой вопрос, — он чем-то зазвякал снаружи. — Как звали твою мать?

— Ида. Но она ушла из мира. Она монахиня в одном вербенитском монастыре.

Интересно, она еще жива или нет? Надо бы съездить, узнать…

Я кинула полотенце на край ширмы. Волосы у меня все-таки кое-где слиплись. Ничего, вырвусь отсюда — искупаюсь реке.

Лекарь, оказывается, зажег жаровенку и теперь ставил на нее маленький ковшик с темной жидкостью. Комната, куда он меня привел, отчасти смахивала на лабораторию, отчасти на оранжерею. Стол был уставлен баночками, коробочками, ступками и флаконами, так же на нем присутствовали несколько толстых книг, со свисающими лапшой закладками, и вороха разрозненных исписанных листов. Стены занимали стеллажи со всякой всячиной, пространство у окон загромождали ящики с растениями.

— Странно. А я бы поклялся, что некогда знал твою мать… — Ютер откопал на столе пустую чашку, поковырял в ней ногтем, отскребая какой-то мусор, повернулся ко мне — и застыл.

Он смотрел на меня, а я на него, и я видела, как все беспомощнее и испуганней делается его взгляд. Он жалко заморгал. Лицо его как-то скомкалось, брови поползли вверх.

— Леста… — прошептал он одними губами.

— Я тебе кого-то напоминаю?

Холера черная, он узнал меня, но это еще не было причиной открывать карты. Двадцать с гаком лет, однако. Какая такая Леста Омела? Лекарь сглотнул комок и сделал попытку улыбнуться. Придвинулся поближе, жадно разглядывая.

— Да… напоминаешь… Господи, одно лицо! Если бы я увидел тебя ночью в темной комнате… помер бы от страха, честное слово!

— Настолько безобразна? — я засмеялась, разряжая обстановку. Он усмехнулся следом за мной.

— Когда-то… у меня была подружка. Много лет назад. Такая же, как ты. Необыкновенно на тебя похожая. И звали ее так же. Я сперва подумал — ты ее дочь. Но у нее не было детей. По крайней мере, я тогда так думал.

— Забавно, — я подошла поближе. — Каких только совпадений на свете не бывает. И что же случилось с твоей подружкой?

Он отвернулся.

— Умерла.

— Очень жаль.

— Да. Жаль.

Пауза.

— У тебя кипит, — сказала я.

Он очнулся, снял ковшик с огня. Плеснул в чашку, подал мне.

— Что это?

— Горячее церковное вино.

Я отпила глоток. Вино было сладкое и густое — даже лучше того, каким угощал меня на кладбище Эльго. Эх, где сейчас мой адский пес?

— Надо бы такого же дать принцессе. Она потеряла много крови.

— Мораг сейчас лучше не трогать, — покачал головой Ютер. — Она слишком расстроена. Кроме того, уж чего-чего, а вина она и без нас напьется.

— Она говорила о покушениях, о несчастном случае, который случаем не был. Кто-то пытается убить принцессу?

— Выходит, что так. — Лекарь ногой пододвинул мне табурет. — Садись. До рассвета мы все равно никуда не поедем. А спать ложиться бессмысленно.

— Что это был за случай?

— Неделю назад, — Ютер сел, добыл со стола большой квадратный флакон, откупорил его и понюхал. — На охоте. — Он глотнул из флакона, поморщился и воткнул пробку на место. — Подробностей я, конечно, не знаю, я там не был. Молодой Вальревен ранил принцессу копьем. Вроде бы спутал ее с оленем. Хочу заметить, удар тоже был нанесен со спины. Копье порвало ей кожу на левом боку, а так ничего серьезного. Копье было обычное, не отравленное. Ох, проклятье, девушка, на тебя смотреть — только душу выворачивать…

И он снова взялся за флакон.

— И что принцесса? — спросила я.

Лекарь пожал плечами.

— Что принцесса… шарахнула виновника плетью по лицу. Глаз чудом уцелел. Теперь он ходит, будто ветеран многих сражений — со шрамом через всю физиономию, как от меча.

— А король?

— Найгерт не стал раздувать скандал. Приказал считать это несчастным случаем. Но с Мораг долго беседовал и выяснял, каких еще врагов она нажила на свою голову в последнее время.

— У нее много врагов?

— Боюсь, в Амалере не найдется человека, кто бы хоть раз не пожелал ей самой страшной смерти. И я знаю только двоих, кто искренне не хотел бы, чтобы подобное произошло.

— Вот как? И кто же эти двое?

— Нарваро Найгерт. И ваш покорный слуга. За остальных не поручусь.

— Принцесса упоминала какую-то пряху из башни… Которая предсказала покушение. Кто она?

— А… старуха… — Лекарь хмыкнул, разглядывая ополовиненный флакон. — У нас, как в каждом порядочном королевском замке, есть башня с сумасшедшей пророчицей. Толку от нее никакого. В смысле, он пророчицы, не от башни.